Войди со мной – пуста сия обитель,
Сего жилища одичали боги,
Давно остыл алтарь их – и без смены
На страже здесь молчанье.

Ф. Тютчев

Тасманийцы – коренное население острова, лежащего к юго-востоку от Австралии, – составляют одну из самых увлекательных и в то же время трудных загадок исторической науки. Трагично сложилась судьба этого маленького народа, стертого с лица земли английскими колонизаторами еще в прошлом столетии. Он исчез раньше, чем исследователи начали глубоко и серьезно его изучать. Наука XIX – начала XX в. рассматривала тасманийцев как своего рода живых ископаемых, представителей палеолитической стадии развития, даже не позднепалеолитической, а среднепалеолитической, мустьерской [257, 141–152; 235]. Наряду с австралийцами и андаманцами-минкопи, семангами и сеноями Малакки, ведда Цейлона и аэта Филиппин, кубу Суматры и тоала Сулавеси, бушменами и пигмеями Африки, ботокудами Бразилии, калифорнийскими индейцами и другими народами – охотниками и собирателями – тасманийцы вошли в общие труды по истории культуры как типичные представители той стадии развития, которая была характерна для человечества в эпоху палеолита, до возникновения земледелия. По ним, следовательно, можно судить о культуре и общественных отношениях в эпоху каменного века, {с.3/4} но по сравнению с народами, изучаемыми археологией, их преимущество с точки зрения науки состоит в том, что сохранились не только немые вещественные памятники их культуры, но и этнографические сведения о них. Утверждали даже, что тасманийцы находились на более низкой ступени развития, чем их соседи – австралийцы и другие перечисленные выше народы; сохраняется представление о тасманийцах как о самом первобытном народе мира [7]. Все еще широко распространено возникшее в прошлом веке мнение о якобы застойном, неподвижном характере тасманийской культуры, о неспособности тасманийцев к развитию.

Итак, тасманийскую проблему можно сформулировать так: являлись ли тасманийцы и в самом деле таким первобытным народом, каким их считает научная традиция? Каково их место на шкале развития культуры и общества? Что дает их изучение для истории общественного и культурного развития человечества?

Но у этой проблемы есть и другая сторона, другой комплекс еще не решенных вопросов – происхождение тасманийцев. А он в свою очередь тесно связан с большой и сложной проблемой происхождения аборигенов Австралии и во многом зависит от ее решения.

Более 100 лет научная мысль пытается распутать сложный узел вопросов о происхождении тасманийцев, о том, сыграли ли они какую-нибудь роль и если сыграли, то какую именно, в образовании коренного населения Австралии и формировании его культуры, являются ли они в антропологическом отношении родственниками австралийцев или не имеют с ними ничего общего, откуда и когда пришли тасманийцы на свой остров, каков относительный и абсолютный возраст их культуры.

Тасманийская проблема требует комплексного исследования с учетом новейших достижений геологии, палеогеографии, антропологии, археологии, этнографии и лингвистики. Только мобилизация данных этих различных областей знания способна дать взаимно коррелируемые и контролируемые результаты, образующие систему, лишенную внутренних противоречий. Этот синтетический метод был положен автором в основу его книги «Происхождение и ранняя история аборигенов Австралии» [10]. Проблема происхождения австралийцев была решена посредством взаимодействия различных, далеких друг от друга наук. Автор надеется с помощью того же метода {4/5} приблизиться к решению еще более таинственной проблемы – происхождения коренного населения Тасмании.

Сложность тасманийской проблемы видна уже из сопоставления следующих фактов, которые ниже будут освещены более подробно. По мнению многих антропологов, советских и зарубежных, антропологический тип тасманийцев является более поздним, более специализированным по сравнению с антропологическим типом австралийцев, тогда как материальная культура тасманийцев, – если брать за основу сравнения такие признаки, как техника изготовления каменных орудий, отсутствие у тасманийцев других элементов культуры австралийцев – по широко распространенному убеждению, была значительно более примитивной, чем австралийская, причем нет никаких доказательств, что она когда-нибудь находилась на более высоком уровне. Эти и многие другие факты и парадоксы, действительные и мнимые, все еще ждут своего объяснения.

Библиография о тасманийцах насчитывает более 900 названий. Но из этой огромной массы литературы заслуживает внимания и содержит ценные сведения не более чем половина [204].

В русской литературе тасманийская проблема освещена крайне скудно. В 1930-х годах ею интересовался А. Б. Пиотровский, и тогда же вышла его небольшая статья [21, 166–175]; позднее на основании его материалов была опубликована специальная глава о тасманийцах, вошедшая в монографию «Народы Австралии и Океании» [18, 272–280]. Проблема происхождения тасманийцев рассматривается как органическая часть проблемы этногенеза народов Австралии и Океании в статье В.В.Бунака и С.А.Токарева «Проблемы заселения Австралии и Океании» [23, 497–522] и в книге «Народы Австралии и Океании» [18, 58–77]. Вот, пожалуй, и все, если не считать упомянутой выше книги В.Ф.Зыбковца, где тасманийцам посвящена отдельная глава [7, 121–196].

В XIX в., когда тасманийцы еще могли быть объектом этнографического изучения, этнография как наука делала свои первые шаги. В общих трудах того времени, даже лучших из них, какими являются книги Г. Линг-Рота и Дж. Бонвика [152; 49], остаются белые пятна, которые удается лишь частично заполнить с помощью воспоминаний современников. Это относится прежде всего к {5/6} общественным отношениям и духовной культуре тасманийцев. Лишь недавно опубликован важнейший источник, позволивший еще немного приподнять завесу, скрывающую многие стороны жизни тасманийского общества. Это – дневники и записки Дж. Робинсона, официального «умиротворителя» аборигенов Тасмании, чья задача состояла в том, чтобы собрать и затем удалить с острова остатки разгромленных в «черной войне» племен [91; 11, 166–168; 253]. Нам не раз придется обращаться к этой книге. Наряду с сообщениями мореплавателей XVII – начала XIX в. она составляет фундамент наших знаний о тасманийцах. Что же касается археологии, которая, пожалуй, одна способна пролить свет на далекое прошлое тасманийцев, то археологические исследования развернулись в Тасмании лишь в самые последние годы, и здесь многое еще впереди. Но и то, что уже сделано, позволяет прийти к предварительным выводам, которые, надеюсь, будут дополнены и углублены дальнейшими исследованиями. Следует отметить, что тасманийская проблема во всем объеме еще никогда никем не рассматривалась и настоящая работа является первым опытом такого исследования. {6/7}