Идейное наследие К.Маркса и Ф.Энгельса оказало глубокое воздействие на мировую мысль, и уже поэтому мы не можем обойти молчанием то, что имеет в нем отношение к нашей теме. Почти все авторы, которым посвящена следующая глава, считали себя марксистами. Наконец, необходимо признать, что несмотря на отторжение марксизма в современной России, где он долгие годы был едва ли не официальной религией, многие мысли Маркса и Энгельса и сегодня сохраняют свое значение.

К их числу относится мысль о том, что в архаическом обществе связь религии с жизнью людей, с процессом материального производства выступает в более обнаженном виде, чем на последующих уровнях общественного развития. Первобытное общественное сознание было непосредственно связано с жизненной практикой, с производством и воспроизводством жизни во всех ее проявлениях – и внешней природы, и самого человека. И действительно, известно, какое большое место занимают в первобытной религии верования и культы, ориентированные на воспроизводство жизни природы и общества – таков обширный спектр продуцирующих и посвятительных обрядов. Цель их – сохранение и воспроизводство всех тех предметов внешнего мира, от которых зависит существование людей, прежде всего животных и растений, а также продолжение самого рода человеческого в новых поколениях. Это обстоятельство, однако, само по себе не дает основания выводить религиозные верования непосредственно из процесса материального производства. Маркс и Энгельс были противниками механистического экономического детерминизма. Духовная жизнь людей, определяемая, в конечном счете, материальными условиями, живет по собственным законам. "И хотя экономическая потребность была и с течением времени все более становилась главной пружиной прогресса в познании природы, все же было бы педантизмом, если бы кто-нибудь попытался найти для всех этих первобытных бессмыслиц экономические причины".¹

Сведения об отставших в своем развитии народах, обобщения исследователей давали Энгельсу материал для размышлений о ранних формах религии. Так, возможно под влиянием Э.Тэйлора или Г. Спенсера, вошла в его сочинения концепция первобытного анимизма.² Находим мы у Энгельса и мысль об олицетворении сил природы как способе ее освоения, имевшем универсальный характер.³ В ходе дальнейшего развития боги архаических религий "принимали все более и более облик внемировых сил", пока, наконец, в процессе абстрагирования не возникло "представление о едином, исключительном боге монотеистических религий".⁴

Итак, в своих размышлениях о первобытной религии Энгельс намечает как бы два ее источника: один проистекает из наблюдений первобытного человека над своей внутренней, психической жизнью, второй – из олицетворения природы, лежащей за пределами человеческой личности, из перенесения своей внутренней, психической природы на природу внешнюю.

Отметим, что Маркс и Энгельс не пытались, подобно современным им эволюционистам и многим позднейшим марксистам, выделить какую-то одну форму религии как исходную, положившую начало всему последующему развитию религиозных представлений. Эта эволюционистская тенденция была им чужда. В отдельных их произведениях можно проследить лишь некоторое влияние мифологической и анимистической теорий. Религия, уже на самых ранних этапах своего развития, представлялась Марксу и Энгельсу в виде некоего комплекса, включенного, в свою очередь, в более широкий спектр продуктов духовного творчества, в сферу идеологии в целом, тесно связанную с жизнью общества во всей ее полноте. С удивительной интуицией Маркс и Энгельс сформулировали сущность первобытного синкретизма не только как органической связи различных форм общественного сознания, но и как непосредственного вплетения идей и представлений "в язык реальной жизни".⁵

Как и всякая идеология, религия – социальное явление. Религиозное сознание иллюзорно по своей природе, что проистекает из ограниченности общественных отношений, из их фундаментального несовершенства. В то же время, религия – общая теория мира человека, его энциклопедия. Уже из этого видно, как широко, в отличие от многих позднейших марксистов, понимал Маркс религию. Добавлю, что такое ее понимание в наибольшей степени относится к архаическому обществу со свойственным ему синкретизмом общественного сознания. Маркс, с присущим ему стремлением осмысливать любое явление, в том числе и религию, как совокупность противоположных тенденций, характеризует ее как выражение протеста против действительности и, в то же время, как средство утешения, примирения с действительностью, несущее людям "иллюзорное счастье".⁶ Здесь молодой Маркс уже обнаруживает себя диалектиком, сумевшим увидеть в религии сложное, внутренне противоречивое явление.

Говоря о человеческой сущности, о человеке, Маркс говорит о "мире человека", об обществе. Человеческая сущность "не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений".⁷ Действительным источником религии является само общество.

Социально по своей природе и религиозное отчуждение человека, удвоение мира на религиозный, воображаемый мир и мир действительный, превращение человеческой деятельности, общественных отношений в силы, господствующие над людьми. Источник религиозного отчуждения – несовершенство, "саморазорванность" бытия. Оно складывается еще в первобытную эпоху. Уже тогда существенным признаком религиозного сознания является вера в объективное существование продуктов человеческого воображения, "земная основа отделяет себя от самой себя"⁸, продукты сознания противопоставляются человеку как самодовлеющие сущности, господствующие над человеком. Мир в сознании человека удваивается, становясь одновременно чувственным и сверхчувственным. "Религия есть отчуждение человеческого самосознания", – говорит Маркс.⁹

У В.И.Ленина мы встречаем мысль о том, что человек переносит на природу представление о своем целесообразном творчестве. А если природа целесообразна – значит, ее создало разумное существо.¹⁰ Целесообразность познаваемого и осваиваемого человеком мира, целесообразность самой человеческой творческой деятельности, – деятельности человека как разумного существа, творчески, целенаправленно овладевающего миром, – таков один из источников религии, идеи высшего существа, и этот источник непосредственно связан со способностью первобытного ума к абстрагированию, созданию отвлеченных, обобщенных понятий, гипостазированию их, превращению в самостоятельные сущности, обусловившие саму возможность возникновения в уме человека идеи бога. По мысли Маркса и Энгельса, в религии человек поклоняется своей собственной сущности.

Идея эта, как и мысль о самоотчуждении человека в религии, была высказана еще Л.Фейербахом. Маркс, однако, показал отличие своего понимания человеческой сущности от фейербаховского, индивидуально-психологического, напомнив, что сущность человека в действительности есть совокупность общественных отношений.

В самом деле, этнография убедительно показывает, что на формирование первобытной религии отчетливый отпечаток наложило осмысление людьми их собственной сущности со всеми ее противоречиями, ощущение человеком его ограниченности, подавленности неуправляемыми стихиями природного и социального бытия и, в то же время, его все возрастающих способностей и возможностей. Образы, созданные его воображением, вобрали и отразили и чувство зависимости от окружающего мира, и активное, творческое начало, свойственное общественному существу, все более овладевающему миром. Его развивающееся сознание, его осознанная воля проецировались на сверхъестественный мир. С этим были связаны такие характерные особенности первобытной религии как антропоцентризм и антропопатизм – наделение человеческими свойствами явлений окружающего мира. Человек стремился контролировать силы окружающего мира, прибегая к религиозно-магической практике, подобно тому, как он делал это, прибегая к своим орудиям труда. Создавая мир религиозно-мифологических образов по своему подобию, человек в то же время осознавал себя самого их созданием и подобием.

Социальная природа религии может быть раскрыта лишь посредством анализа конкретно-исторических условий ее формирования. К таким условиям относится, например, синкретизм первобытного общественного сознания, выражением которого является органическая связь религии с другими сферами общественного сознания, другими общественными институтами. Не следует проецировать на все исторические эпохи одну и ту же метафизическую концепцию религии, подобную фейербаховской. Провозгласив творцом религии конкретно-исторического человека, Маркс и Энгельс решительно порвали с предшествующей научной традицией: сущность и история религии были поставлены в зависимость от конкретных социально-исторических условий.