Итак, подведем некоторые итоги. Наша задача состояла в том, чтобы под внешней вариативностью общинных структур, свойственных охотникам и собирателям различных географических зон, обнаружить общее в особенном. Выше говорилось, что культура охотников и собирателей состоит из двух крупных комплексов. Первый включает все многообразие материальной и духовной культуры, обусловленное многообразием природных и исторических условий, второй - социально-экономические устои любого охотничье-собирательского общества, в какой бы природной и социальной среде оно ни обитало. Как универсальное явление, выражающее закономерности общественно- исторического развития, второй комплекс позволяет с наибольшей достоверностью реконструировать общественную жизнь древних охотников и собирателей, изучаемых археологией. Каковы же универсалии, сближающие между собой все охотничье-собирательские общества?

1. Наличие следующих обязательных компонентов социальной структуры: общины, семьи, хозяйственной группы, целевой группы. Совокупность временных хозяйственных групп - форма существования первобытной охотничье-собирательской общины, это - община в действии. Община выделяет из своей среды также целевые группы, основанные не на семейном, как хозяйственные группы, а на половозрастном принципе. Такие специализированные группы предназначены для выполнения единовременных хозяйственных или иных задач. Община как наиболее стабильное объединение определяет существование и функционирование других компонентов. При этом более жестко она связана с хозяйственными и целевыми группами, более гибко и пластично - с семьями, так как последние выполняют не только социально-экономические, но и биологические, относительно автономные функции. Все перечисленные компоненты взаимодействуют между собой как части единого целого. Способность общины к внутренней мобильности, взаимной сбалансированности тенденций к дисперсии и концентрации, подвижности и оседлости - выражение социальной адаптации к меняющимся (часто циклически) внешним условиям. Цикличностью последних обусловлена цикличность отмеченных выше противоположных тенденций. Обязательные компоненты первобытной социальной структуры - община, семья, хозяйственная и целевая группы - есть уже у тасманийцев, наиболее архаичном из известных этнографии обществ. Усложнение этой элементарной структуры - формирование общин более низкого и более высокого порядка, например у части австралийцев, веддов и некоторых других народов. Семья, как и отдельный человек, обретают свое значение в общине. Основной функцией общины всегда является ее деятельность в качестве ведущего производственного коллектива, стремящегося привести структуру, состав и относительную величину прежде всего в соответствие с требованиями производства.

2. Территориальность общины, т. е. ее связь с территорией, которую она экономически осваивает. При этом такие социальные общности, как семья (стоящая иерархически ниже общины), совокупность общин, племя, если последнее существует (стоящие выше), также обнаруживают тенденцию к территориальности. Территория - интегрирующий фактор. Состав общины может быть нестабилен, но ее территория стабильна. Она может иметь или не иметь границы, в последнем случае особое значение приобретает центр территории, реальный (тот или иной элемент ландшафта) или символический. Границы общинных территорий - там, где они имеются, - часто соответствуют особенностям ландшафта, а там, где такие особенности отсутствуют (например, в пустынях Австралии или тропических лесах Юго-Восточной Азии), люди прибегают к тем или иным символам (например, грудам камней у австралийцев). Гибкая социально-территориальная организация охотников и собирателей хорошо приспособлена как к природным условиям, так и к требованиям производства.

3. Зависимость численности и относительной стабильности общины от следующих факторов: от условий производства и в конечном счете природных условий через цепь: природа - хозяйство - община; от техники охоты (например, одни группы пигмеев охотятся с луками, другие - с сетями); от степени территориальности, варьирующей в различных условиях; от взаимоотношений людей, составляющих общину.

4. Связь жизнедеятельности общины в целом с определенной экологической нишей, вхождение общины в определенную экосистему, или социобиоценоз. Община является одной из важнейших систем, созданных первобытным обществом, посредством которой осуществляется социальная адаптация к различным экологическим условиям. Причем эта система даже у одного сравнительно немногочисленного народа (например, тасманийцев, андаманцев) в зависимости от экологической ситуации принимает различные формы.

5. Общинная собственность на основное средство производства - землю и ее ресурсы - в сочетании с личной собственностью на объекты индивидуального или семейного пользования. При этом отмечаются такие своеобразные явления, как индивидуальная или семейная собственность на деревья, источники минерального сырья и т. п., а в особых случаях - условная семейная собственность, или пользование семьей участком общинной территории. Там, где существует племя или двухстепенная общинная структура, наблюдается и соответствующая иерархичность отношений собственности на землю.

6. Преобладание коллективизма в добывании и распределении пищи (как ведущая тенденция) в сочетании с индивидуальным ее добыванием и внутрисемейным распределением. Распределение зависит от объективных условий, обычаев и традиций, характера распределяемой пищи, от вложенного труда - индивидуального или коллективного - и других факторов, главным из которых являются внутриобщинные и межобщинные отношения. Коллективизм и взаимопомощь - отличительные свойства первобытнообщинного строя, которые прослеживаются не только в экономической, но и во всех остальных сферах жизни.

7. Сочетание равнообеспечивающего (но не уравнительного) распределения с некоторыми преимуществами людей старшего возраста и специалистов как выражение социальной неоднородности, присущей первобытному обществу. Ее элементы прослеживаются уже у тасманийцев (руководители общин, знахари, маги). Отсутствие имущественного и социального расслоения.

8. Внутриобщинное половозрастное разделение труда в сочетании с начатками индивидуальной специализации в сфере материального и духовного творчества. В первобытном обществе следует различать два вида общественного разделения труда - внутриобщинное, возникающее очень рано и первоначально основанное на естественных, физиологических различиях как между мужчинами и женщинами, так и между людьми разных возрастов (на эти различия затем наслаиваются культурные традиции и обычаи), и межобщинное, основанное на различии природных, физико-географических условий и культурных традиций. Последнее возникает тоже очень рано, хотя и позже первого.

9. Межиндивидуальный, межобщинный и межплеменной обмен деятельностью и продуктами, сочетание в этом обмене экономических и социальных тенденций. Распределенный во времени систематический взаимообмен ресурсами общинных земель внутри группы соседних общин (у австралийцев, бушменов и некоторых других народов).

10. Реализация относительно устойчивой внутренней структуры, относительной автономии и хозяйственной автаркии общины, концентрации информационных связей внутри ее в таких признаках, которые принято рассматривать как этнические (сложение языка или диалекта внутригруппового общения, некоторые своеобразные явления в области материальной и духовной культуры, включая религиозные верования и обряды, противопоставление себя другим коллективам, общинное самосознание и самоназвание как его выражение). Эти признаки, отличающие одну общину от другой, наблюдаются уже у австралийцев, бушменов и некоторых других народов. Таким образом, община выступает исторически первой, наиболее ранней этнической общностью. Племя на этом уровне развития - формирующаяся этносоциальная общность, совокупность общин. Один из этапов формирования племени - межобщинные эндогамные объединения (у некоторых групп бушменов и, возможно, у андаманцев).

Народы, о которых идет речь в данной книге, относятся к разным хозяйственно-культурным типам: охотники и собиратели пустынь, полупустынь и сухих степей (часть австралийцев, бушмены); охотники и собиратели тропического леса (часть австралийцев, семанги, кубу, ведды, пигмеи); охотники, собиратели и рыболовы морского побережья, устьев рек и прилегающих лесных массивов (тасманийцы, часть австралийцев, андаманцы, яганы, алакалуфы); охотники и рыболовы лесотундры и речных долин (эскимосы карибу); арктические охотники на морского зверя (эскимосы); охотники, рыболовы и формирующиеся собиратели урожая (индейцы Калифорнии). Характер культурной адаптации (типы орудий, одежда, жилища и поселения, транспортные средства), уровень социального развития, в том числе и развития общинной организации у названных народов различны. В свете этого особое значение приобретает то обстоятельство, что основные принципы построения и функционирования доземледельческой общины как орудия социальной адаптации едины. Это как бы прочный фундамент, созданный на протяжении тысячелетнего развития общества в самых различных условиях, в процессе активного приспособления к ним, позволивший технически слабо вооруженному обществу сохраниться в условиях не только неблагоприятных, но и экстремальных. Недостатки технической вооруженности общество компенсирует развитием прочной и вместе с тем гибкой, пластичной социальной организации, ядром которой является община. В этом отношении первобытная община выступает наследницей стадиально предшествующей системы - популяции, которая, чтобы сохраниться как целостное образование, в процессе взаимодействия со средой непрерывно изменяет количественные и качественные параметры своего состава; как и для популяции, для общины характерны относительная размытость пространственно-временных границ и флуктуационный тип группировки ее компонентов.

Экологические и хозяйственные факторы в совокупности образуют хозяйственно-экологический комплекс, роль которого в охотничье-собирательской общине особенно велика.

Плотность населения у охотников и собирателей варьирует в зависимости от экологической обстановки. В пустынях Австралии для поддержания жизни одного человека требуется иногда 180 кв. км, в более благоприятной среде для этого достаточно 5 кв. км. В самых сложных природных условиях живут народы Арктики; у эскимосов карибу, например, плотность населения составляет 312 кв. км на одного человека.

В особой экологической ситуации, при низкой плотности населения, границы общинных территорий могут быть нечеткими, размытыми, соседние территории могут частично совпадать. Земля часто распределена таким образом, чтобы создать для группы соседних общин наиболее благоприятные условия природопользования в любое время года. Эго осуществляется посредством взаимообмена территориями и ресурсами. Когда, например, засуха угрожает оставить какую-либо общину без средств существования, она находит их на земле соседей, с которыми связана отношениями дружбы и взаимопомощи, родственными и брачными узами.

Территориальность, свойственная в той или иной степени всем охотникам и собирателям, реализуется по-разному. Так, у большинства австралийцев общинные земли четко очерчены и границы их ревностно охраняются, у эскимосов карибу территории хотя тоже имеют определенные границы, но миграции оленей в какой-то степени их размывают. Различны и группы людей, которых общество рассматривает как собственников земли. У австралийцев это часто родовые группы, у бушменов - группы кровных родственников, у айнов - группы родственников-мужчин; в первом случае - родовое ядро общины, во втором и третьем - ее родственное ядро. Таких особых групп, выступающих в качестве собственников земли, вообще может не быть, в этом случае фактическая экономическая собственность общины на землю является таковой и в глазах самого общества.

Большинство первобытных орудий труда изготовляется и употребляется индивидуально, что наряду с вложенным в орудия первобытного человека его собственным трудом служит основой личной собственности на них. В первобытном обществе, по словам Ф. Энгельса, «каждый является собственником изготовленных и употребляемых им орудий» [7, с. 159]. Этот принцип распространяется и на другие объекты, в которые вложен индивидуальный труд.

Гибкая общинная организация, периодически меняющая численность и состав, в условиях охотничье-собирательского быта имеет большие преимущества. Она хорошо приспособлена к смене климатических сезонов и к особенностям добываемых ресурсов, снимает внутреннее социальное напряжение. Широко варьируют размеры не только хозяйственных групп, но и самих общин. Однако вариабельность эта не беспредельна. Крайне малочисленная группа не в состоянии выполнить стоящие перед ней хозяйственные и социальные задачи. А для поддержания существования чрезмерно большой группы требуются большие затраты труда, и в ней чаще возникает социально-психологическое напряжение, переходящее в открытые конфликты. В большинстве случаев стихийный, а нередко и целенаправленный процесс общинообразования формирует общины, оптимально приспособленные к существующим условиям, к потребностям производства. Так, размеры и состав общины определяются иногда оптимальным числом взрослых охотников - участников наиболее эффективной охотничьей группы. Фазы концентрации и дисперсии, отражающие смену экологических условий, наполнены не только хозяйственным, но и социальным содержанием. Это хорошо видно на примере эскимосов, у которых на фазе концентрации больших групп, когда они заняты охотой на тюленей, одновременно происходит интенсивная общественная, обрядовая жизнь. То же характерно для австралийцев, бушменов и других охотников и собирателей.

Жизнь в общине смягчает напряжение, проистекающее из продолжительной совместной жизни в одной группе самых различных, нередко противоположных индивидуальностей. Пульсирование общины - смена состояний концентрации и дисперсии, - имеющее эколого-экономическое происхождение, в то же время позволяет различным психологическим типам существовать вместе, направляет их индивидуальные возможности на пользу коллектива и периодически снимает неизбежно возникающее напряжение.

Основные производственные функции - охота и рыболовство, поиски растительной пищи и сырья для орудий, как правило, выполняются общиной или ее частью - хозяйственной группой. Коллективизм, вызванный жизненной необходимостью, становится здесь активной общественной потребностью. И хотя практикуются индивидуальные поиски пищи или, напротив, охота с участием нескольких общин и даже целого племени, эти формы организации труда имеют в общем подчиненное значение. Правда, удельный вес массовых форм охоты зависит от характера добычи - он увеличивается при наличии крупных животных или периодически мигрирующих стад. В обычных условиях охота наиболее эффективна тогда, когда охотники объединяются, но этот коллектив не должен быть чрезмерно велик.

Охота в силу большой зависимости от природной среды - относительно большей, чем это свойственно производящему хозяйству, - ведет к чрезмерной и односторонней специализации общества. Своеобразие условий жизни охотников разобщает отдельные группы и задерживает образование устойчивых племенных связей. Это - одна из причин замедленного развития охотничьих обществ. Известно, что в большинстве охотничье-собирательских обществ женское собирательство дает преобладающее количество продуктов питания. В последние годы в теоретической этнографии все заметнее стремление выявить социальное значение женского собирательства и вообще социальную и культурную роль женщины в этих обществах [613]. Однако охота - важный фактор социальных связей, она требует более организованных форм труда, чем собирательство. Это, быть может, исторически первая форма кооперации [3, с. 346]. В общинах охотников и собирателей наибольшее значение с точки зрения организационных форм и эффективности совместного труда придается деятельности мужчин в объединенных трудовых коллективах. Немаловажны и солидарность мужчин-сородичей в защите своей общины, а также то обстоятельство, что в руках мужчин находится производство основных орудий труда. Всем этим во многом объясняется руководящее общественное положение мужчин. Мужчины-охотники составляют в вирилокальных общинах ядро общины, связанное с общинной землей не только экономическими, но и идеологическими узами.

Главенствующая роль мужчин в первобытных общинах охотников и собирателей не является выражением социального неравенства. Для первобытных общин характерны отношения равенства, сотрудничества, коллективизма. Нельзя отрицать, однако, что уже на этом уровне социального развития имеются некоторые различия в общественном положении людей, но они обусловлены главным образом различиями в отношении пола, возраста, опыта, личных способностей. Социального расслоения, основанного на экономической дифференциации, еще не произошло. Первобытный демократизм, не исключающий специализации социальных ролей и соответственно известных различий в статусе групп и индивидуумов, составляющих общество, - один из характерных признаков первобытной доземледельческой общины.

Руководящее положение мужчин в первобытных доземледельческих общинах, как и отцовско-родовые отношения, не следует, разумеется, отождествлять с патриархатом. Доминирование в обществе мужчин, женщин или вообще какой-либо социальной группы несвойственно ранним стадиям первобытнообщинного строя.

Обмен как инструмент социальной интеграции в первобытном обществе весьма многообразен. Это обмен не только материальными ценностями, иногда символическими, но и духовными - полезными знаниями, мифами, обрядами, песнями, составляющими собственность отдельных лиц или общин. Формой обмена можно считать распределение охотничьей добычи внутри общины - обычай, основанный на взаимности. Сегодня добычу принес один охотник, завтра другой, а сыты все - так действует система моральных обязательств, регламентируемая обычным правом. Формой обмена является и институт дарений и отдариваний. Порою трудно провести границу между дарением и отдариванием, с одной стороны, и собственно обменом - с другой. С обменом в обычном понимании этого слова связаны и такие явления, как система взаимных услуг, взаимное гостеприимство, обмен женщинами. Первобытный обмен - неотъемлемая часть всей системы социальных связей, одна из его важнейших функций - стимулирование и регулирование этих связей.

Особенно велико значение обмена у австралийцев. В обмен у них вовлечено все, имеющее хоть какую-нибудь практическую ценность, включая предметы культа. Обмен выступает стимулом технического прогресса. Так, искусно сделанные наконечники из Кимберли, распространяясь на расстояние до 2 тыс. км, попадают в Центральную Австралию, где местное население пытается делать такие же. По традиционным путям обмена распространяются мифы и культы, обогащается духовная культура. Обмен - одна из важнейших форм культурных связей, которые стали фактором культурного развития задолго до европейской колонизации.

Разделение труда между общинами - предпосылка межобщинного обмена - обусловлено прежде всего тесной зависимостью хозяйства от особенностей различных географических районов, от сырьевых ресурсов. Такое разделение труда можно назвать географическим. Однако отдельные общины специализируются в изготовлении таких изделий, которые другие общины не производят, хотя и располагают необходимым для этого сырьем. Такое разделение труда можно назвать традиционным. Оно закреплено традицией, а также религиозно-мифологическими санкциями. Например, дерево для изготовления корыт (питчи) растет в Центральной Австралии почти всюду, и все же питчи делались только на западе, потому что, согласно мифу, их начал делать там еще мифический герой - бандикут. Одно из главных обоснований локализации производства - то, что некоторые предметы были впервые созданы культурными героями в соответствующих местах. Межобщинное разделение труда выражается также в том, что одна община начинает, а другая заканчивает работу. Так, одна община производит заготовки для топоров, которые затем посредством обмена попадают в другие общины, где и заканчивается изготовление орудий. Копья с каменными наконечниками также делаются поэтапно, одна община заготавливает древки, которые затем посредством обмена попадают в другую общину, в собственности которой находятся разработки камня, и здесь изготовление копий завершается. Такое разделение труда тоже способствует укреплению социальных связей, постоянному и мирному общению соседних общин и племен.

Обычно считается, что у первобытных охотников и собирателей главными носителями этнических свойств являются племя и группа родственных племен. Между тем племя, не говоря уже о союзе племен, как правило, аморфная совокупность общин, конституируемая лишь единой, относительно постоянной территорией, взаимопонятным языком и племенным самосознанием, выражающимся в самоназвании, а иногда и некоторыми особенностями культуры. Территориальное, языковое и культурное единство первобытного племени - лишь продолжение территориального, языкового и культурного единства составляющих его общин, а племенное самосознание - выражение этого единства. Первобытное племя формируется как территориальное объединение общин, связанных общим происхождением и культурным наследием. В обычных условиях, однако, племя не представляет собою единого целого в политическом, экономическом, а иногда и в языковом и культурном отношении. Границы языка и племени не всегда совпадают. Н. Тиндейл считает, что полного совпадения языка и племени в Австралии не существует. Многие явления культуры, как уже говорилось, распространяются за пределами племенных границ путем обмена. Единственная экономическая функция племени состоит в том, что оно рассматривает себя как собственника племенной территории, в пределах которой находятся земли общин. Общины, как правило, автономные экономические и потестарные общности. Вот почему в традиционных условиях самоопределение представителя первобытной доземледельческой общины имеет несравненно большее значение, чем его самоопределение как члена племени. На общинном самосознании в первую очередь строится самосознание его как члена определенной общности; другие формы самоотождествления (племенное и прочие) - вторичны. Самоопределение человека этого общества носит ярко выраженный локализованный, общинный характер. У аборигенов Австралии, бушменов и других народов представители отдаленных групп рассматриваются нередко как существа более низкого порядка, которым присущи всевозможные пороки и опасные свойства. Чем дальше обитает группа, тем более отрицательные качества приписываются ее членам, а относительно тех, о ком имеются только смутные сведения, полученные из вторых рук, вообще выражается сомнение, являются ли они человеческими существами. Таким образом, центр социально-культурного континуума, отдаленные границы которого постепенно размываются и исчезают, - не племя в целом, а отдельная община. Социальная и культурная перспектива человека первобытного общества - узкогрупповая; вершиной, с которой он обозревает мир, является его община. Вследствие преобладания внутриобщинных контактов над межобщинными в общине своеобразно сочетаются элементы общеплеменной культуры, формируются культурные, а иногда и языковые особенности. Ведь культура как этнообразующий фактор - не только сумма отдельных культурных явлений, но и неповторимое их сочетание, свойственное лишь данному этносу.

Общинное самосознание фиксирует в качестве этнодифференцирующих признаков даже незначительные нюансы в культуре и языке соседей. В глазах австралийцев иногда и небольшие расхождения в лексике заметно отличают одну группу от другой. Они считают, что у каждой общины свой «язык», и нередко названия общин восходят к названиям их «языков». Во многих случаях этнографы и лингвисты действительно обнаруживают диалектные различия между общинами, живущими по соседству. У каждой австралийской общины, по свидетельству Н. Тиндейла, обычно собственное название.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что первобытная до-земледельческая община в еще большей степени, чем племя, обладает чертами этносоциального организма. Общинное самосознание по характеру в значительной мере этническое. Оно четче и определеннее, чем племенное, сравнительно аморфное самосознание. Существование общины в качестве этносоциальной общности, носительницы главных этнических свойств, исторически предшествовало существованию в этом качестве племени, ибо последнее формировалось на базе общины как основной социальной общности первобытнообщинной формации.

В то же время связи между общинами внутри племени, как правило, интенсивнее, чем между племенами; общины преимущественно экзогамны, тогда как племена имеют тенденцию к эндогамии. Это противоречие разрешается благодаря тому, что в каждой общине есть постоянное, устойчивое ядро, состоящее из людей, родившихся в общине, - родовое у австралийцев, родственное у бушменов и т. п. Люди, составляющие ядро, являются хранителями общинных культурных традиций и особенностей в диалекте, они-то и выступают главными носителями этнических свойств общины; за пределами этой группы у общины нет четких этнических границ, но нет их и у племени. Стертость, размытость этнических границ одинаково характерны и для общины, и для племени, однако у общины, и прежде всего у устойчивого ядра общины, этнические признаки выражены ярче. Племенная организация вследствие многообразных исторических, демографических, экологических факторов достигла разных уровней развития. Кое-где сложившиеся племена в силу тех или иных обстоятельств утратили свою культурную и социальную целостность. Между тем, что бы ни происходило с племенем, община всегда остается ведущим социально-экономическим институтом. И это делает ее ведущей этнической общностью, ибо этнообразующие признаки социальной общности формируются на устойчивой, стабильной социальной почве. Значение и место общины как этнической общности может быть понято только в контексте концепции первобытной охотничье-собирательской общины как основной социально-экономической ячейки этого общества.

Родственные отношения выступают универсальным (хотя и не единственным) структурообразующим фактором общинной организации. Родовая организация формируется на основе системы родственных отношений, в конечном счете на основе общинной организации, и по мере своего развития играет в общине все более значительную роль.

Согласно эволюционистскому представлению, переносящему законы биологического развития на общественные явления, социальные институты, подобно живым организмам, рождаются и умирают, давая жизнь новым общественным формам. Эти представления, так же как и закон необратимости эволюции, неприложимы к социальным явлениям. Здесь возможно возвращение к пройденным этапам развития, исчезновение социальных форм и возрождение их при соответствующих условиях. Хотя такое возрождение происходит не часто, изучение этих форм проливает свет на социальные отношения соответствующих стадий развития. Даже если бы в поле нашего зрения попали общества, испытавшие регресс, анализ их общинной организации все же следовало бы признать продуктивным. Общественная жизнь - диалектический, а не механический процесс, и общество - не нагромождение случайных компонентов, а система. В этой системе община является институтом, тесно связанным с экономическим базисом, определяющим функционирование всей системы, а общинная организация - органической частью социальной структуры, меняющейся вместе с развитием общества. Эту трансформацию первобытной общины этнографы наблюдают сейчас; то же самое происходило и в прошлом, на всем протяжении истории первобытного общества.

Первобытная община - выражение экономического базиса на определенной ступени его развития. Поэтому-то в основе периодизации истории первобытной общины, как и первобытного общества в целом, должна лежать совокупность социально-экономических отношений в их историческом развитии. Развитие первобытной общины может стать основой для периодизации самой истории первобытного общества. «В первобытных общинах, в которых господствует первобытный коммунизм, и даже в античных городских общинах сама община с ее условиями выступает как базис производства, а воспроизводство общины - как конечная цель производства» [4, с. 399].

Определяющим классификационным признаком, позволяющим сформулировать само понятие «общественная формация», является способ производства. Но любой способ производства находится в развитии, пусть и очень медленном, как это свойственно первобытнообщинному способу производства. Чтобы отразить в периодизации истории первобытного общества различные уровни социально-экономического развития в пределах одной общественной формации, за основу можно взять какой-либо подчиненный, частный классификационный признак. Первобытная община как базис производства, как институт, выражающий социально-экономические отношения с наибольшей полнотой, взятая в ее последовательных фазах развития, - наилучший инструмент такой периодизации. Соотношение общей и частной классификации - это соотношение категорий общего и единичного, или особенного. Допуская возможность перехода от общей классификации к частной, можно, следовательно, периодизировать историю первобытного общества по историческим формам первобытной общины.

Структура первобытной общины исторически менялась, обозначая «фазы последовательной эволюции» [2, с. 417]. Первоначально эти фазы соответствовали основным этапам в развитии человека как биологического существа, потому что естественное и общественное развитие человека до возникновения неоантропа было двуединым, взаимообусловленным процессом: развитие социально-экономических отношений двигало вперед развитие человека как биологического существа, а последнее стимулировало развитие социально-экономических отношений. В истории первобытной доземледельческой общины, начиная с древнейшей, можно выделить следующие фазы (в основу периодизации положен анализ археологических материалов, рассмотренных в гл. VI этой книги):

Первая фаза. Община (протообщина, формирующаяся община) архантропов, возникшая одновременно с возникновением самого человеческого общества как первичная форма его организации и соответствующая раннему палеолиту. Коллектив охотников и собирателей, связанный кровнородственными отношениями и близкий по своей внутренней структуре к объединениям его непосредственных животных предков. Элементарные формы коллективного производства, основанного на общественной собственности на естественные ресурсы территории, которую осваивает община (одна или совместно с другими общинами), и их общественном присвоении. Формирование внутриобщинного, прежде всего половозрастного, разделения труда, отношений распределения и потребления и некоторых других элементов социальной организации. Расчленение труда в пространстве и во времени. Признаки расщепления относительно стабильного производственного коллектива на хозяйственные и целевые группы. Сезонность освоения различных экологических зон. Орудия труда, освоение огня, искусственные жилища, сочетание временных, сезонных и долговременных стойбищ.

На следующей фазе первобытная доземледельческая община также покоилась прежде всего на кровнородственных связях, хотя включала в свой состав не только кровных родственников, но и свойственников, выходцев из других общин и даже племен. Однако по мере развития человеческого общества в целом и первобытнообщинной организации в частности значение кровнородственных связей все более падало.

Вторая фаза. Община (протообщина) палеоантропов, соответствующая среднему палеолиту. Более развитые формы общественного производства (включающие помимо доминирующих коллективных также индивидуальные), которые основаны на общественной собственности на землю, естественные ресурсы и на их общественном и индивидуальном присвоении. Возникновение индивидуальной собственности на орудия личного пользования как следствие дальнейшего развития производства орудий труда и его индивидуализации. Сравнительно усложненное охотничье-собирательское хозяйство, базирующееся на внутриобщинном разделении труда и цикличности хозяйственной деятельности. Возникновение межобщинного разделения труда. Формирование общинной экзогамии. Возможно, возникновение парных (синдиасмических) семей как элементарных клеток общинной организации. Появление элементарных форм религиозного культа.

Третья фаза. Община неоантропов в двух ее основных формах. 1) Форма, соответствующая позднему палеолиту. Еще более развитое общественное производство, по-прежнему базирующееся на доминировании коллективного труда (при наличии индивидуального), на общественной собственности на землю и естественные ресурсы и на общественном и индивидуальном их присвоении. Индивидуальная собственность на орудия труда личного пользования. Более усложненное охотничье-собирательское хозяйство, основанное на внутриобщинном и межобщинном разделении труда и цикличности хозяйственной деятельности. Появление специализации как следующего (после половозрастного разделения труда) этапа в развитии внутриобщинного разделения труда и как следствие дальнейшего развития производительных сил и появления прибавочного продукта в условиях, благоприятных для развития личности и углубления индивидуальных различий между людьми. Тенденция к хозяйственно-бытовому обособлению семьи, прочно связанной с общиной. Возникновение рыболовства как формы хозяйства наряду с охотой и собирательством. Возникновение кое-где элементарных форм родовой организации (спорадически это могло происходить и на предшествующей стадии). Этнографический тип - тасманийцы. Общественное распределение продукта, характерное для этой и предыдущих фаз, далеко не всегда уравнительно. Общественным его делает то обстоятельство, что оно находится под контролем общества. 2) Форма, соответствующая почти всему мезолиту, в некоторых случаях и раннему, доземледельческому неолиту. Социально-экономическая структура общины в основном та же, что и на предыдущей ступени развития, хотя произошли существенные сдвиги в системе материального производства и в развитии производительных сил. Дальнейшее развитие родовой организации, хотя по-прежнему сохраняются общины, где родовая организация по тем или иным причинам отсутствует. Развитие и усложнение религиозного культа. Этнографический тип - австралийцы и другие современные представители присваивающей экономики.

Родовые доземледельческие общины представлены двумя типами: 1) локально-родовая община, основанная на локализованном роде, 2) родовая гетерогенная община, состоящая из представителей нескольких нелокализованных родов.

Община второго типа, возникшая, вероятно, позднее общины первого типа, является дальнейшим развитием общинно-родовой организации, хотя убедительных доказательств такой последовательности у нас нет.

Перечисленные исторические формы и типы доземледельческой общины наряду с последующими, свойственными обществу, которое основано на производящем хозяйстве и потому находится за пределами нашего рассмотрения, были представлены многочисленными вариантами, отражающими все многообразие социально-исторических и географических условий.

Этим во многом гипотетическим опытом периодизации истории первобытной общины я и закончу книгу.