В отличие от предшествующей эпохи, наиболее ярким, необычайно богатым и разнообразным источником сведений об интеллектуальной жизни и религиозных верованиях людей позднего палеолита является их искусство. Источник этот далеко еще не исчерпан и открывает возможности для самых различных интерпретаций. Убедительность этих интерпретаций во многом зависит от того, в какой мере она отвечает общим тенденциям, намечаемым этнографическими исследованиями.

К древнейшим известным нам несомненным произведениям изобразительного искусства относятся скульптуры лошади, мамонта и других животных из Фогельхерда (южная Германия), сделанные из кости мамонта. Их древность, по радиокарбону, достигает 32 тыс. лет. Они намного старше, чем знаменитые рисунки из пещер Ляско (Франция) и Альтамира (Испания) (приблизительный их возраст от 14 тыс. до 18 тыс. лет до н.э.). Скульптуры из Фогельхерда относятся к самому началу позднего палеолита. Среди этих изделий обращает на себя внимание грубая антропоморфная фигура, вероятно женская, первая известная нам попытка изваять изображение человека. На ее поверхности – три ряда насечек, сделанных, как показывают исследования А.Маршака, разными орудиями, а это дает основание предположить, что предмет использовался в каком-то периодически повторяющемся ритуале. Ритуально-символическая (а не чисто изобразительная) функция скульптур из Фогельхерда отмечена и в других случаях.¹

Столь же древними, что и скульптуры из Фогельхерда, – 32 тыс. лет, – являются рисунки в пещере Шове (Франция), открытые в 1994 году. По своему качеству они не уступают живописи на стенах лучших позднепалеолитических картинных галерей Европы. Они показывают, какого высокого уровня достигло художественное творчество уже к этому времени. Возраст живописи в пещере Шове, вдвое превосходящий возраст рисунков пещер Ляско и Альтамира, делает эту живопись, по утверждению исследователей, древнейшей в мире. На стенах пещеры Шове обнаружено более трехсот рисунков и гравюр животных, и более половины их – животные опасные: пещерные медведи, гиены, львы, мамонты, носороги. Это соотношение опасных и неопасных животных делает пещеру Шове уникальной. Так, в пещерах Альтамира и Ляско представлены почти исключительно животные-объекты охоты, такие как лошади и бизоны. Если рисунки в пещере Шове преследовали какую-либо магическую цель, то последняя была ориентирована главным образом на животных, опасных для человека. Имеется здесь и изображение некоего антропозооморфного существа. На полу пещеры видны многочисленные человеческие следы, остатки кострищ, кости медведей. Одна находка, возможно, указывает на существование медвежьего культа: скелет медведя, положенный на каменную плиту, упавшую с потолка.²

Недавно в прессе появилась информация о замечательных петроглифах, обнаруженных в пещере Кюссак (Cussac) в западной Франции – там же, где находится и пещера Ляско. Приблизительный возраст гравюр, изображающих животных и антропоморфные существа, – 28 тыс. лет. Впервые в пещере такого типа найдены погребения людей, но их возраст еще не установлен.

Знаменательно, что уже в среднем палеолите существовал один из основных визуальных символов всей палеолитической эпохи, распространившийся от Европы до Австралии, – зигзаг и родственный ему мотив змеи. Мы встречаем его на обломке кости из мустьерского местонахождения Бачо Киро (Болгария), приблизительный возраст которого – 44 тыс. лет до наст. времени. Но впервые мотив зигзага появился намного раньше – в ашельскую эпоху, около 300 тыс. лет тому назад. На относящемся к этому времени куске кости из Пеш дель'Азе (Франция) мы видим, быть может, древнейшую гравюру в виде зигзага или меандра.³ Этот символ, наряду с родственным ему изображением лабиринта, один из наиболее фундаментальных мотивов палеолитического искусства, как и первобытного искусства вообще, универсальный по своему значению.

В другом ашельском местонахождении, Бильцингслебен (Германия), обнаружена кость, покрытая серией намеренно сделанных прямых, параллельных, находящихся на равном расстоянии одна от другой нарезок, напоминающих графемы из мустьерской стоянки Ля Ферраси.⁴ Сравнение этой кости с предметом того же времени из Пеш дель'Азе с изображением в виде меандра выявляет существование в эту эпоху как бы двух графических традиций.

Итак, истоки позднепалеолитического искусства, как и многие другие явления культуры, заложены еще в раннем и среднем палеолите. Об этом свидетельствует, в частности, лопатка мамонта, обнаруженная в мустьерском слое стоянки Молодова I. На ее поверхности выгравировано сложное переплетение линий, параллельных и пересекающихся, в которых угадываются зигзаги и прямоугольники, а в центральной части композиции – контурная фигура животного, возможно, оленя.⁵ Это включение фигуры животного в переплетение линий характерно и для некоторых памятников позднепалеолитического пещерного искусства, связанных с представлениями о реинкарнации, возрождении жизни, освобождении ее из плена смерти. Изображение из стоянки Молодова I для среднего палеолита уникально, однако, оно находит аналогии в древнейших памятниках позднепалеолитического искусства, к которым непосредственно примыкает своими формальными особенностями и, возможно, семантически.

К таким произведениям искусства позднего палеолита относятся, прежде всего, так называемые "макароны" – сложные переплетения параллельных и пересекающихся линий, образующих меандры и аналогичные геометрические формы, с включенными в них очертаниями животных, в целом составляющие единую композицию, в которой читается некий единый замысел. Одним из наиболее известных памятников этого типа является пещера Альтамира. В волнистые переплетения параллельных линий, прочерченных по мягкой глине на стене пещеры и образующих сложный змеевидный или лабиринтообразный узор, "вплетены" голова быка и контуры лошадей, образованные теми же линиями. В пещере Ляско в систему меандров вписан олень, в пещере Монтеспан – лошадь. В пещере Марсула в сложную систему меандров вплетена голова бизона. В пещере Пеш Мерль среди переплетающихся линий изображены мамонт и олень, а очертания каменного козла перекрещены меандрами в разных направлениях. Такое же сложное переплетение животных и меандров мы видим на стенах и потолке пещеры Гаргас.⁶

В пещере Руфиньяк тысячи меандров образуют, пожалуй, самую сложную систему во всем европейском палеолитическом искусстве. И среди них – множество изображений животных, в том числе мамонтов, порою связанных с меандрами в единый изобразительный комплекс.⁷

Одной из самых труднодоступных палеолитических пещер является Ла Пилета в Испании. На глинистых ее стенах – большое количество изображений животных, антропоморфных существ, отвлеченных символов, змеевидных линий и меандров; все это переплетено, животные "вписаны" в меандры, тесно связаны с ними.⁸ Одна из примечательных особенностей пещеры Ла Пилета – та, что меандры и животные многократно обновлены. А мы помним, что периодическое обновление священных изображений в пещерах было у аборигенов Австралии важной частью магического ритуала. Все это – и труднодоступность пещеры Ла Пилета, в которой невозможно выпрямиться, и многократное обновление изображений, – указывает на ритуальную их функцию, на то, что сама пещера была святилищем, в которой обряд совершался периодически.

Такие же абстрактные символы обнаружены и на другом конце древней ойкумены – на стенах пещеры Куналда в Южной Австралии. Параллельные и пересекающиеся линии, образующие переплетение, напоминающее лабиринт, меандры и другие элементарные геометрические формы прочерчены здесь человеком 20-30 тыс. лет тому назад. Возможна связь обрядовой деятельности, свидетельством чего являются рисунки, с добычей кремня в пещере.⁹

Система, в которой изображения животных связаны с переплетением линий, образующих меандр, лабиринт, решетку, иногда с более сложными геометрическими формами как спираль, встречается не только в пещерах, но и на некоторых предметах. Так, на жезле из пещеры Истюриц вырезана голова лошади, составляющая как бы одно целое с переплетением спиралей и концентрических окружностей. Из Парпалло происходит известняковая пластина с выгравированным на ней изображением лошадей и морды еще какого-то животного в сложном переплетении линий, напоминающих меандр. И здесь изображения животных и меандр составляют единую символическую систему.¹⁰ Система эта по своей направленности не изобразительная (или изобразительная далеко не в первую очередь), она мифоритуальная, она продиктована мифологическими представлениями и ориентирована на ритуально-магическую их реализацию, притом не единовременную, а периодическую, протяженную во времени. То же самое относится и ко многим другим произведениям палеолитического искусства, что подтверждают исследования А.Маршака.

Какие же мифологические представления скрываются за этими изображениями, какова их ритуально-магическая функция? Брейль видел во многих из них образ змеи, Леруа-Гуран – фаллическую символику, Маршак – отражение представлений, связанных со стихией воды. Все эти гипотезы не принимают во внимание тесную связь меандров и родственных мотивов с изображениями животных и ритуальную периодичность изобразительных комплексов. А.Д.Столяр объясняет происхождение древнейших меандров (или "макарон"), параллельных волнистых линий, прочерченных на поверхности скал, подражанием гриффадам, бороздам, оставленным на стенах пещер когтями пещерного медведя. Сначала гриффады "становились объектами обрядового внимания", вероятнее всего при коллективных инициациях, а затем люди перешли к их имитации.¹¹ Гипотеза эта сомнительна уже потому, что в Австралии, где никогда не было ни пещерных медведей, ни других хищников, "макароны" тем не менее известны (в пещере Куналда), и древность их почти столь же велика. Уже сам по себе этот факт объясняется, очевидно, не подражательной деятельностью человека, а конвергенцией первобытного сознания, наличием в нем некоего архетипа, обнаруживающего себя в различные эпохи и на разных континентах.

Образным, графическим выражением этого архетипа был, как я думаю, меандр (или его более архаическое подобие) как дериват (или прототип) лабиринта и схематический образ пещеры. Совершенствуясь, меандры приобретали геометрически организованный характер и, наконец, в их композицию включались очертания животных. Очень вероятно, что эти композиции, по своему происхождению и семантике, являются своего рода схемами подземного мира, который в древности часто изображался в виде лабиринта, порою с фигурами животных и антропоморфных существ внутри или рядом; мира, куда уходят и откуда вновь возвращаются животные и люди, вызванные к жизни магическими обрядами. Иногда сам путь в глубины пещер, где обнаружена палеолитическая живопись, – настоящий подземный лабиринт; он-то и мог натолкнуть человека на представление о подземном мире как лабиринте. Пещеры эти часто настолько труднодоступны, залы с рисунками и гравюрами расположены так глубоко, что нужно затратить часы, чтобы, преодолев множество препятствий, попасть туда, и столько же времени, чтобы выбраться наружу. Уже это одно свидетельствует о сакральном значении этих пещер, о стремлении резко отделить их от обитаемого пространства, укрыть от непосвященных. Впечатление труднодоступности, таинственности, отъединенности от земного мира усиливается тем, что изображения во многих европейских пещерах, как и в австралийской пещере Куналда, находятся в полной темноте. Замечательные рисунки на потолке пещеры Альтамира местами расположены так низко, что нужно лечь на пол, чтобы рассмотреть их, а чтобы добраться до изображений в пещере Этчеберрико-Карбия, укрытой в горах страны басков, необходимо спелеологическое снаряжение.¹²

Среди множества палеолитических пещер немало таких, в которых люди никогда не жили, но куда они спускались, иногда с большими трудностями, чтобы при мерцающем свете примитивных светильников сделать на стенах и потолке пещеры рисунки, совершить обряды. Не может быть сомнения, что эти пещеры были палеолитическими святилищами. Знаменательно, что одна из таких пещер, Ле Комбарель, в плане представляет собою меандр; на ее стенах изображен, помимо антропоморфных и фантастических фигур, многообразный животный мир.¹³ Такие пещеры, как эта, и могли стать для палеолитического человека наглядной моделью подземного мира, который он графически изображал в виде зигзага, меандра и, наконец, лабиринта.

Добавлю, что в некоторых позднепалеолитических пещерах-святилищах обнаружены искусственные стены из каменных блоков и отверстия для опорных столбов. Намеренно создавалось замкнутое со всех сторон пространство, "святая святых", алтарь палеолитического храма, где скрывались живописные изображения и каменные скульптуры.¹⁴

Возникнув в палеолите, символ мира, куда уходят и откуда вновь возвращаются к жизни люди и животные, символ его в виде лабиринта и его дериватов – меандра, зигзагов и других геометрических форм, – на протяжении многих тысячелетий не исчезал из сознания человечества. Он укоренился в нем как визуальное выражение примитивной философии смерти и возрождения. Так, наскальное изображение лосей в сочетании с системой меандров – возможно, и в этом случае символизирующей подземный мир, – из Хорнхаммера (Норвегия) относится к иной, более поздней эпохе, но связано, должно быть, с тем же комплексом идей.

В пустыне Наска на юге Перу, между Андами и Тихим океаном, находится широко известный комплекс произведений древнего искусства. На площади более 500 кв. км. на поверхности земли выложены мелкой галькой сотни гигантских геометрических фигур – треугольников, четырехугольников и трапеций, круги и спирали, сложная сеть прямых параллельных линий, порою образующих зигзаги, а во все это как бы вписаны стилизованные изображения животных, птиц и растений. Древность комплекса оценивается в 2-3 тыс. лет.¹⁵ Существует немало гипотез относительно его происхождения – от вполне фантастических до более или менее правдоподобных. Так, высказывалось предположение, что это астрономический календарь или карта звездного неба, однако, астрономическая теория была поставлена под серьезное сомнение после строгой проверки. Самая загадочная особенность комплекса заключается в том, что изображения, составляющие его, настолько велики, что их невозможно разглядеть как следует, находясь на поверхности земли. Очевидно и творцы этих колоссальных изображений не были в состоянии охватить их взглядом, и для них не это было главным. Но ведь и обитатели палеолитических пещер могли разглядеть рисунки в глубине своих подземных святилищ лишь при неверном свете факелов или мерцании жировых ламп. Не здесь ли лежит разгадка изображений в пустыне Наска? Очень вероятно, что геометрические символы Перуанской пустыни, образующие порою сложнейшее переплетение форм и линий, с глубокой древности связывались в человеческом сознании с иным миром, куда уходят все живые существа и откуда они могут быть возвращены к жизни лишь усилиями магов и продуцирующими обрядами. Не случайно в этот лабиринт символов и линий вписаны изображения животных, птиц и растений, – так бывало и в искусстве палеолита, – а в одном случае спираль-лабиринт, один из древнейших символов иного мира, является в то же время хвостом огромной обезьяны. Изображение паука сорока шести метров длиной, как полагают исследователи, было связано с обрядами плодородия; однако в глубинах человеческого сознания паук выступает обитателем и символом иного мира.

Моя гипотеза о комплексе из Наска как святилище, посвященном идее смерти и возрождения, как месте, где совершались обряды возвращения к новой жизни природного мира и самого человека, находит подтверждение в открытии обширных массовых погребений в непосредственной близости к некоторым группам изображений. Вот почему люди из пустыни Наска, подобно их палеолитическим предшественникам, прилагали нередко огромные усилия для создания своих шедевров. Это происходило не только потому, что создание святилищ было для тех и других делом первостепенной важности, но еще и потому, что в обоих случаях художественное творчество, а затем и созерцание и обновление произведений, само было священным актом. Этим можно объяснить и труднодоступность святилищ, и сложность их создания, и колоссальные размеры комплекса Наска. Он был огромным святилищем-некрополем.

Конечно, творцы из пустыни Наска находились на значительно более высоком уровне социального и культурного развития, чем обитатели палеолитических пещер, но ведь архетипы сознания и порождаемые ими образы и модусы поведения обладают невероятной устойчивостью и способны воспроизводиться на протяжении многих поколений.

В сложную систему представлений и символов позднепалеолитической эпохи могли входить и такие явления как подземная влага, как змея, ассоциируемая с влагой и подземным миром. Гибкие тела змей, связанных в воображении древнего человека с подземным миром, образ воды – все это также могло ассоциироваться с "макаронами", зигзагами, меандрами. Но образ подземного мира как лабиринта, как обители мертвых, откуда их могут вызвать к жизни лишь продуцирующие обряды, связанные в глубокой древности с обрядами инициации, доминировал в этой системе символов. И восходила эта система к древнейшим святилищам человечества, пещерам мустьерской эпохи, где покоились черепа и кости убитых на охоте или принесенных в жертву животных, где совершались обряды возвращения их к жизни, где, наряду с этим, совершались и обряды посвящения подростков, в основе которых лежала та же идея смерти и возрождения к новой жизни. Возникнув в среднем палеолите, эта система представлений и символов продолжала жить в позднем палеолите и позднее, и одно из ее воплощений мы находим в позднепалеолитическом искусстве. Образ зверя, погруженного в переплетение линий, в котором угадывается лабиринт как архетип, как символ иного мира, – это зверь, ушедший в тот, иной мир, откуда он будет возвращен магическим продуцирующим обрядом, периодически возобновляемым.

К среднему и позднему палеолиту восходит генезис и других широко распространенных полисемантичных символов первобытного искусства – концентрической окружности и полуокружности, а также спирали. Концентрическая полуокружность вырезана на каменной пластине из Кунейтры (Левант); возраст находки около 54 тыс. лет. По мнению Маршака, рисунок на пластине может быть навеян явлением радуги и, возможно, связан с сезонной – то есть по существу продуцирующей – обрядностью.¹⁶

В среднепалеолитическом комплексе стоянки Тата (Венгрия) найдена овальная пластина из зуба мамонта, напоминающая чурингу – один из важнейших культовых предметов австралийских аборигенов. Края ее заполированы руками в процессе длительного употребления, а на поверхности видны искусственные борозды и сохранились следы охры, которой она была покрыта когда-то.¹⁷ Древность пластины, согласно последним данным, составляет от 80 тыс. до 100 тыс. лет. Известны и другие подобные же находки – гальки с нарезками из Терра-Амата и из Истюрица (Франция). Аналог чуринги или гуделки в палеолите – овальная, покрытая геометрическим орнаментом костяная пластина с отверстием на конце из пещеры Лалинд (Франция). Еще один предмет, напоминающий культовые и магические орудия аборигенов-австралийцев не только формой, но и символической орнаментацией в виде концентрических кругов, происходит из Сен-Марсель (Франция). Очень напоминает австралийскую чурингу или гуделку и так называемая "подвеска" из мамонтовой кости из Пржедмости (Чехия), покрытая орнаментом из концентрических полуокружностей. В искусстве аборигенов Австралии система концентрических окружностей и полуокружностей встречается особенно часто именно на чурингах и выражает собою совокупность представлений о мире; корни этой символики заложены уже в искусстве палеолита. Утолщения или отверстия на конце некоторых предметов из палеолитических комплексов давали возможность использовать их как гуделки. Наконец, хорошо известны мезолитические прообразы чуринг, а быть может и пиктографии, – гальки с нарисованными на них разнообразными знаками из Мас д'Азиль.

В стоянке Тата привлекает внимание и еще один предмет – каменный диск с вырезанным на поверхности крестом. И это не единственное изображение креста в среднем палеолите. В мустьерском слое Цонской пещеры (Грузия) найдена известняковая плитка с четко прорезанным четырехконечным крестом; кресты вырезаны на фрагменте нижней челюсти животного из Вилена (Германия) и на скульптурном изображении мамонта из Фогельхерда.¹⁸

Символ креста проходит через всю историю человечества, обретая во многих мифологических и религиозных системах высокое сакральное значение. В кресте наглядно воплощена идея центра и ведущих от него (или к нему) четырех основных направлений, обусловленных дихотомической структурой сознания (справа – слева, спереди – сзади, внизу – наверху) и космоса (юг – север, запад – восток). Число "четыре" издревле символизировало вселенную; отражение этого находим в Библии, в буддийской символике. Чтобы понять сакрализацию этого символа в развитых культурах, следовало бы оценить его роль в культурах примитивных, где она восходит к представлению о центре вселенной и четырех сторонах света. Крест в сознании первобытного человека моделирует пространство, сакрализованное там, где оно наполнено мифопоэтическими и религиозными образами и ассоциациями. Очень вероятно, что и крестообразные начертания эпохи палеолита связаны с космическим символизмом. А то, что представление о сторонах света не было чуждо человеку этого времени, видно уже из того, что многие погребения палеоантропов имеют преднамеренно ориентированный по сторонам света характер. Представление о четырех сторонах света было свойственно и аборигенам Австралии – известно, что некоторые племена различали стороны света, давая каждой особое название. Речь идет, конечно, лишь о возможности происхождения символа креста уже в мустьерское (и даже в еще более раннее) время, но не об интерпретации конкретных предметов и изображений на них.

Ориентация в пространстве, способность охватить его сознанием как целое, как космос, представление о центре пространства и его векторах, – все это было достигнуто человечеством еще в нижнем палеолите в процессе освоения пространства первобытными общинами, создания жилищ и поселений, в ходе охотничьих экспедиций и миграций, по мере того, как община и отдельный человек все более осознавали себя средоточием вселенной. Пространственную организацию общественной жизни можно выразить геометрически: в основном она была кольцеобразной (искусственное жилище, часто округлое в плане, и территория, осваиваемая людьми, вокруг него) и линейно-радиальной (передвижения общины от места обитания и обратно). Графически это выразилось в символике круга и системы концентрических окружностей как воплощений понятия социума и окружающей его вселенной; в представлении о центре или оси вселенной (в основе этого представления – сам первобытный социум и отдельный человек как часть его); наконец, в символике креста как центра вселенной и структурирующих ее четырех основных векторах, – в символах, вошедших в сознание человечества, укорененных в нем как его древнейшие архетипы. Наряду с символами лабиринта и меандра, выражающими идею подземного, потустороннего мира, куда уходят и откуда вновь возвращаются живые существа, образами, символизирующими идею бесконечности, не имеющей ни начала, ни конца, идею блужданий в ином мире и риска, связанного с уходом из мира живых, – все они были насыщены неким синкретически-идеологическим содержанием.

Формировались два типа символов. С одной стороны – тип замкнутый, закрытый, воплощающий идею замкнутого в себе микрокосма-социума и пространства, осваиваемого им в физическом, материально-экономическом, и идеологическом, религиозно-мифологическом, смыслах. С другой стороны – тип разомкнутый, открытый в вечность, символизируемый бесконечной, протяженной либо волнистой линией, возникающей в пространстве и уходящей в него, открытым в пространство сложным переплетением линий, меандром и, наконец, лабиринтом, откуда выход может быть найден лишь с привлечением религиозно-магических сил и средств. К этому второму типу символов-архетипов относится и крест с его открытыми в вечность четырьмя векторами и центром вселенной на их пересечении.

Линейное, разомкнутое вовне, в бесконечность освоение пространства и времени сочетается в первобытном сознании с замкнутым в себе, возвращающимся к себе, циклическим его освоением. На последнем строится мифологическая традиция, тогда как первое открывает возможность географического освоения пространства и исторического осмысления времени.

По мнению А.Леруа-Гурана, наиболее архаическим, охотничьим обществам свойственно "маршрутное", линейное моделирование пространства, тогда как на более высоких стадиях развития структура пространства приобретает геометрический и иерархический характер, в ней выделяются особые зоны, связанные с социальными группами. В действительности, и в архаических культурах линейное, направленно-протяженное структурирование пространства является лишь одним из двух основных способов его структурирования, наряду с замкнутым, концентрирующимся вокруг некоего центра или оси вселенной. Из последнего развивается свойственная архаическим культурам идея мирового дерева и вертикальных зон вселенной, аналога горизонтальных ее зон, наглядное выражение которых – система концентрических окружностей. Наконец, и в архаических культурах в структуре пространства вычленяются особые, сакральные зоны: ритуальные, предназначенные для священных обрядов; святилища (в том числе некоторые палеолитические пещеры и гроты); зоны тотемические; зоны инициаций; зоны посвященных, противопоставленные зонам непосвященных; зоны мужских и женских секретных обрядов и т.д.

Явление синкретическое, воплощающее обе противоположные (или, скорее, взаимодополняющие) идеи – разомкнутость вовне и замкнутость в себе, сосредоточенность вокруг некоего центра, – представляет собою спираль, геометрический символ, свойственный многим архаическим культурам, в том числе австралийской. Геометрически спираль как бы объединяет систему концентрических окружностей и лабиринт. Как символ мироздания и вечности, а возможно, мира мертвых спирали вырезаны на одной стороне пластины из Мальты (Сибирь), тогда как на другой ее стороне изображены змеи – хто-нический символ, олицетворение подземного мира. Спирали, образующие сложную лабиринтообразную композицию, вырезаны на каменной плите у входа в обитель мертвых – погребение бронзового века в Нью-Грейндж (Ирландия).¹⁹ На той же плите изображен и другой символ – триквестр, символ круговорота жизни, вечности. Он приобрел широчайшее распространение в символике древних. М.А.Дэвлет, которая обнаружила его на территории Южной Сибири, интерпретирует его как "символ небесных светил",²⁰ в то время как связь его с идеей круговорота жизни, как я думаю, вытекает из смысла всей композиции, в которой он представлен.

В целях сравнения упомяну и о погребальной маске мумифицированной женской головы из могильника Оглахты (Красноярский край). На лбу маски изображены спирали. Это – не воспроизведение татуировки, как обычно думают, для этого рисунок расположен слишком высоко. Это – тот же символ принадлежности к "иному" миру, миру мертвых. Находка относится к Таштыкской культуре (1 в. до н.э.), но ведь символика подземного мира в виде спирали или лабиринта прошла через все эпохи и культуры.

Спираль могла быть и символом времени; идеи круговорота жизни и смерти, вечности, времени близки и могли передаваться аналогичными символами. И в этом случае предложенному выше пониманию изображений на пластине из Мальты не противоречит их календарно-мифологическая интерпретация.²¹

Символизация вселенной как системы концентрических окружностей или как спирали стойко сохраняется в буддийской космологии. В этом своем глубинном значении этот древний архетип представлен здесь наряду и как аналог архетипа мандалы, модели вселенной, на который обратил внимание К.Юнг.